* * *
Слушайте, о люди, звери, птицы,
Весть благую с неземных вершин:
Завтра, завтра на Земле родится
Самый светлый Человечий Сын!
Как доселе вы на свете жили:
Ненавидели или любили?
Завтра, завтра Сына Рождество!
Вы Его готовы встретить? Или
Снова не узнаете Его?
* * *
Вот, тихая, идет,
В себе дитя несет.
– Скажи, а как зовут тебя? – Мария.
– Куда же ты идешь
Сквозь холод, темень, дождь,
Сквозь шум толпы и страсти мировые?
Вот, кроткая, идет,
В себе дитя несет,
А вдоль дороги дикие маслины,
Пожухлые листы,
Терновника кусты
Да в воздухе морозном крик ослиный.
Вот, светлая, идет,
В себе дитя несет,
А впереди и сзади по дороге
Пешком – кто с посошком,
Кто на базар с мешком,
Кто в гости, кто – богатый, кто убогий.
Куда бы ни пришли
Тропинками Земли,
А все равно недостает кого-то,
Кто, может быть, с высот
Им радость принесет
И унесет печали и заботы.
Бог где-то далеко,
Бог где-то высоко,
А в мире ни тепла еще, ни света.
А, чудная, идет,
В себе Дитя несет.
– Куда ты? – В Вифлеем из Назарета.
Рождество
Величит душа моя Господа!
Прислушалась к тайному чреву
И чуть отягченною поступью
С Иосифом двинулась к хлеву.
Приюта пришедшим на перепись,
В семействе людском не нашлось им.
Пошли – в доброте не изверились –
К животным, траве и колосьям.
Глазами внимательно-ясными
Глядели волы и ягнята.
На кучу соломы, за яслями,
Легла в осиянье заката.
Воспомнила день и сквозь тишь его
Внезапных гармоний объятье,
И Ангела, ей возвестившего,
Что станет она – Богоматерь.
Как в радости и в изумлении
Об этом сестре говорила!
Как плод драгоценный взлелеяла,
Речей не забыв Гавриила!
...Смеркалось. Средь звезд, в изобилии
Расцветших на тверди небесной,
Как нежные розы и лилии,
Одна была гостьей чудесной.
Отца и Вселенной посланница,
Мерцала в ночи над Марией,
Дрожа за событье, что станется
На этой планете впервые.
А в городе спали без просыпа,
Давно улеглись в Вифлееме.
Величит душа моя Господа! –
Рекла и подумала: время!
Ждала разрешения чудного,
С ней – травы, созвездья, деревья...
Как в мир Он торопится, чуяла,
Как рвется, взыгравши во чреве...
И напрочь все страхи отринула
И вся просияла в восторге:
Стучит Его сердце внутри меня,
Во мне Его очи восходят!
Недетским почудился голосом
Крик первый Младенца средь мрака,
Когда этот воздух, столь горестный,
Сколь древний, вдохнул Он, заплакав.
И стало еще золотистее
Свечение нимба над нею,
Как будто из глуби таинственной
Струилось, рассвета нежнее.
Истаяли звездные россыпи...
И с новою, чудною силой:
«Величит душа моя Господа!» –
Сказала, взяв на руки Сына.
прослушать в авторском исполнении
* * *
Зальделый день не из-за той ли дальней
Невидимой Рождественской звезды
Растоплен в слезы, и в молитве длани
Не к ней ли в храме простираешь ты?
К ней, знаю, к ней! Покуда крепко сплю,
Летишь за той звездой из Вифлеема
И говоришь Рожденному: Люблю! –
За всех, кто спит, за все, что ныне немо.
И два тысячелетья на Земле
Летят, как вздох, и тают в крике: "Жажду!”
Он каждый день рождается, зане
В свой срок, в свой час рождается Он в каждом.
И я проснусь с тоской о высоте,
Когда прольется в душу осиянье,
И я вослед Рождественской звезде
Пойду к Тому, Кто завтра Солнцем встанет.
прослушать в авторском исполнении
Волхвы
Даль широка, стезя узка.
Но шли все тверже и упрямей,
И было звёзд над головами,
Как под ногами их песка.
За новою звездою шли
Волхвы, ученые халдеи,
Но не ученья, не идеи
С востока мудрецы несли.
А каждый цель в душе берёг
И нес Тому, светлея взглядом,
В дар – смирну, золото и ладан,
Кто Человек и Царь и Бог.
Шли то пустыней, то горой,
Селений мимо, пастбищ мимо.
Под кроной кедра и ситтима
От зноя прятались порой.
И думали в пути волхвы:
Мы, люди, накопили знанье,
Но то же в нас непониманье
Друг друга и себя, увы.
Там, за спиной, невпроворот
Теорий в философских школах,
Премудростей, суждений голых,
И лишь любви недостает.
Там ухищренье, колдовство,
Там и науки, и искусства.
А вся Любовь – у Иисуса,
И всё спасенье – у Него.
Меж тем звезда за часом час
Плыла сквозь звёздные системы
И повернула к Вифлеему
И тихо снизилась, лучась.
Пришли к пещере за звездой!
Вошли, – и встала в просветленье
Земная мудрость на колени
Перед Любовью неземной.
Из ясель не мигая Он,
Проснувшийся в минуту встречи,
Глядел на них, Сын человечий,
Выпрастываясь из пелён.
И были сложены дары
К ногам Того, Кто сам бесценный
Дар – от Отца и от Вселенной,
Не столь великий до поры...
И трепетали их сердца...
А в небе, нежно-золотая,
Звезда, чуть дрогнувши, взлетала
И возвращалась в Дом Отца.
прослушать в авторском исполнении
Бегство в Египет
Во сне Иосиф услыхал: "Бегите!”
И из родной земли – от страшных бед
Спешит семья – спасается в Египте.
И – пусто там, где Иисуса нет.
Лютует Ирод, сея страха семя,
Ища Дитя, нещаден и жесток,
Велит младенцев резать в Вифлееме.
И – горе в доме, что оставил Бог.
Когда же Он вернется к братьям сирым,
Родной земле вернет спасенья свет?
Нет Сына там, где заправляет Ирод.
Мертво и пусто, там где Бога нет.
Колыбельная
Спи, сынок, усни, малыш.
Спи, дитя мое родное!
Дай рядном тебя укрою.
Спишь?
В небе тайный пересверк,
Тишина нежней виссона.
Что же ты глядишь бессонно
Вверх?
Я не сплю, а ты усни,
Отоспись во дне идущем
За бессонные в грядущем
Дни.
Ты увидишь впавших в грех,
Суетящихся, спешащих,
А на самом деле спящих
Всех.
Будет патокой словес
И тебя пытаться, Сыне,
Усыпить в глухой пустыне
Бес.
Но пройдешь, Отцом храним,
Средь людей и Храм построишь
И навек глаза откроешь
Им.
Невдали от этих мест
Тихо кружат птичьи стаи,
Обнимая холм, где встанет
Крест.
Издалёка слышу стон,
За тебя боюсь, сыночек.
Перепутал дни и ночи
Сон.
Я заснуть уже невмочь.
Вижу гвоздь, вонзенный в тело,
И к рассвету поседела
Ночь.
Ты пока поспи один,
Ты смежи свои ресницы.
Пусть Отец тебе приснится,
Сын.
прослушать в авторском исполнении
Рождество
А завтра — снова Рождество!
А завтра — жизни торжество!
И — смерти нет, и всё — прологом!
И вновь, как в высшее родство,
В Младенца верю одного, —
Того, который станет Богом!
И — снова ангелы летят,
И — снова пастухи не спят.
И ты, мой брат, не спи сегодня!
Прихода Бога не проспи
В пустыне, в городе, в степи
И здесь — повсюду Дух Господний!
Но знай среди благих чудес:
Царь Ирод тоже ныне здесь.
Под псевдонимом он таится.
Но различить его легко
По лжи, разлитой широко,
И мстительности сатанинской.
И всё же — завтра Рождество!
И нет победней ничего
Наполненного чудом действа!
И всё же — завтра торжество,
И в мир войдя, спасёт его
Господь, в котором вечно — детство!
Христос (Рождество)
Там, на Земле, не счесть заблудших...
Молюсь за худших и за лучших.
Кто был в Саду – идёт к Суду.
Подняться бы ко Мне хотели,
Да тяжесть в их душе и теле.
И потому Я к ним сойду.
Сойду со звёзд, где одесную
Отца Я восседал, ликуя,
Но с болью глянул вниз, туда,
Где на возлюбленной планете
Упали в грех земные дети
И не кончается вражда.
Я к ним сойду не к некой дате.
Не важным мужем. Но дитятей.
И стану Я одним из них,
Чтоб не во страхе, но в доверье
Раскрыли Мне сердца и двери,
Чтоб в них смысл вечности возник.
Они закончат дело кровью,
Но Я их всех спасу Любовью,
И шаг за шагом, до конца,
Их уведу от жизни серой
Любовью, Радостью и Верой,
И поведу их в Дом Отца!
© Л.И. Болеславский. Опубликовано с согласия автора.
Лев Ионович Болеславский член Союза писателей России с 1972 г., член Христианского Творческого Союза. Автор 42 стихотворных сборников. Публиковался в "Комсомольской правде", "Литературной газете", журналах "Семья и школа", "Огонёк", "Нева", в альманахах "День поэзии". Лауреат Всесоюзного поэтического конкурса газеты «Комсомольская правда».
